ОСЕННИЙ ЛИС - Страница 26

Часы на городской ратуше пробили половину шестого. Иоганн Готлиб покосился на камин, где догорали последние угольки, вздохнул и плотнее запахнул подбитую мехом накидку – его знобило. Аптекарю было пятьдесят восемь лет, а это уже не тот возраст, когда организм способен сам себя обогреть, да так, что можно даже стоять на улице под проливным дождем…

Да что же он торчит там, у стены, словно привязанный?

Готлиб заерзал, устраиваясь поудобнее в скрипучем кресле, и в этот момент незнакомец, словно услышав его мысли, вдруг перешел улицу и направился к дверям аптеки.

Звякнул колокольчик.

Иоганн Готлиб встал, неторопливо спустился по лестнице и сам открыл дверь – прислуги у него не было, лишь приходила готовить и прибирать престарелая фрау Марта.

За дверью было сыро и холодно.

– Добрый день.

Стоявший на пороге юноша был на полголовы выше старого аптекаря. Яркие голубые глаза смотрели цепко и внимательно. У правого виска белел узкий рваный шрам. Одежда его была мокра. С волос капало.

– Добрый день, – с легкой улыбкой согласился Иоганн Готлиб, хотя по всему было видно, что день сегодня выдался – хуже некуда. – Чем могу служить, молодой человек?

Юноша остался серьезным, лишь переступил неуверенно и снова покосился на вывеску.

– Мне сказали, – медленно выговаривая слова, произнес он, – что здесь живет господин Готлиб, городской знахарь. Это так?

Тот кивнул с медлительной важностью:

– Да, это я. Но я не знахарь, юноша, я служу фармации именем Господа и науки. Среди моих клиентов много городских вельмож и даже – сам граф Генрих фон Оппенгейн… Мне показалось, ты долго раздумывал, прежде чем постучаться. Тебя смутила моя вывеска?

– Я плохо умею читать, – хмуро признался тот. – Да еще эти рогатые буквы…

– Вот как? – Готлиб поднял бровь. – Думаю, в любом случае трудно пройти мимо такой яркой надписи.

Паренек замялся смущенно.

– Видите ли… э-ээ… – Он замешкался, провел рукой по мокрым волосам. Стряхнул с ладони холодные капли. – Как бы это сказать… В общем…

Аптекарь умоляюще воздел руки:

– Довольно. Довольно, юноша. Кажется, я совсем тебя запутал… У тебя, наверное, какое-то дело ко мне?

– Да, я…

– Пройдем-ка в дом – мои кости уже не те, что были раньше, и не выносят такой сырости, да и ты слишком долго пробыл под дождем, чтобы нормально соображать.

– Спасибо, – сказал тот, перешагивая через порог. – По правде сказать, я люблю дождь.

– Неужели? – Иоганн Готлиб закрыл дверь. – Ха-ха! Кто бы мог подумать… Многие говорят, что любят дождь, сидя при этом у зажженного камина, но я впервые встречаю человека, который признался в этом, промокнув предварительно до нитки… Поднимайся.

Сейчас, когда между ними не было запотевшего оконного стекла, Иоганн Готлиб смог лучше рассмотреть своего нежданного гостя.

Теперь аптекарь понял, что первое впечатление его обмануло: юноша был не столь уж высок, как казалось, но странное сочетание худобы и угловатости создавало иллюзию большого роста. Резкие черты лица и шрам на виске слегка старили его; рыжие всклокоченные волосы и пух на подбородке, наоборот – делали моложе. Одежда и чересчур мягкое произношение выдавали в нем южанина, а легкая походка – уроженца гор. Э-э, да он хромает!

«Сколько же ему лет?»– неожиданно для самого себя задумался вдруг Готлиб, и понял, что не сможет пока ответить на этот вопрос.

Он опустился в свое любимое кресло и указал рукой на стул:

– Присаживайся.

– Благодарю. – Гость подошел к камину и протянул руки к огню. – Я тут постою.

Потухшие было угольки вдруг замерцали трепетными язычками, бросая в комнату бледные отсветы. За окном постепенно темнело.

– Огонь ты тоже любишь? – спросил аптекарь.

– Огонь? – тот пожал плечами. – Наверное… А что?

С промокших рукавов его рубашки поднимался пар.

Готлиб уселся поудобнее и вытащил из футляра гусиное перо.

– Ну-с, зачем ты хотел меня видеть?

Парень поднял взгляд.

– Я только вчера пришел в Гаммельн… – сказал он, разминая озябшие пальцы.

– На заработки?

– Нет, по делу. Но денег у меня и вправду нет.

Аптекарь нахмурился:

– А причем же здесь я?

– Вы ведь знахарь?

– Фармациус! – недовольно поправил тот.

– Да… э-ээ… Фар-мацeс, – паренек с трудом повторил незнакомое слово и сбросил на пол слегка подмокший заплечный мешок. – У меня здесь травы. Редкие. С гор. А мне нужны деньги. Вот…

Старик заинтересованно подался вперед.

– Почему ты думаешь, что я их куплю? – спросил он.

Тот пожал плечами и вместо ответа развязал мешок.

На стол высыпались многочисленные свертки, пучки трав и кореньев. Их было столько, что некоторые даже упали на пол.

У Готлиба перехватило дыхание. Если бы из мешка незнакомца хлынул вдруг золотой песок, аптекарь удивился бы меньше: мало того, что это были редкие травы – это были ОЧЕНЬ редкие и вдобавок, прекрасно собранные травы!

Некоторое время он перебирал тонкими старческими пальцами сухую зеленую россыпь, поднося к самому лицу пучок за пучком, и не верил своим глазам. Карагана и бризалис! Бевисса! Адонис! А этот липкий комок… неужели… Горный Воск?!

Пришелец терпеливо ждал ответа.

– Откуда это у вас? – срывающимся голосом спросил аптекарь, невольно переходя на «вы». – Кто вам это дал?!

Тот пожал плечами:

– Я собирал сам.

– Молодой человек, да у вас талант! Кто вас учил?

– Дед Вазах, – хмуро сказал юноша. – Так вы купите их?

Иоганн Готлиб осторожно отложил в сторону связку кореньев и задумался.

– У меня есть другое предложение, – сказал он. – Травы эти я, конечно, куплю, но если ты и вправду так сведущ в этом деле, может, ты согласишься стать на время моим помощником? Скажем, на месяц. Осень – слишком напряженная пора, и сам я не справляюсь – годы уже не те.