ОСЕННИЙ ЛИС - Страница 82

– Надо бы Зерги напоить, – хрипло сказал он, опуская шлем. – С вечера во рту ни капли не было. Есть у них тут вода?

Викинг, казалось, искренне удивился:

– Зачем вода, когда есть пиво?

– Да не пьет она пива… Я еще тогда в кабаке удивился, когда в кружке у нее молоко увидал.

– А-а… Ну что ж, тогда поищем.

Воды, однако, не нашлось. Похоже было, что ганзейские мореходы, как и норвежские, считали пресную воду лишним грузом, а может, просто кончились запасы. Так или иначе, но пришлось обойтись тем, что есть. Разыскав на полке большую оловянную кружку, Жуга согрел пиво на печке, приподнял девушке голову и поднес край кружки к ее пересохшим губам. Он не особенно удивился, когда Зерги выпила все – шутка ли – столько крови потерять! Она лежала, дыша ровно и размеренно, как дышат обычно во сне. Губы ее порозовели, румянец медленно возвращался на бледное как мел лицо.

В каморке обнаружили связанного матроса, про которого Жуга уже сто раз успел забыть. Тот пришел в себя и теперь ползал по полу, отчаянно ругаясь, в тщетных попытках освободиться. Завидев викинга, он сразу притих и замер, настороженно блестя глазами.

Яльмар не стал с ним церемониться.

– А, еще один! – он рывком поставил немца на ноги и подержал, пока тот не смог стоять сам. Повернулся к Жуге. – Что, этого тоже за борт?

В глазах моряка отразился ужас.

– Не убивайте! – взмолился он и попытался опуститься на колени. Яльмар брезгливо встряхнул его за шиворот и удержал на ногах.

– Оставь его, Яльмар, – хмуро сказал Жуга и повернулся к ганзейцу. – Как тебя зовут?

– К-курт… Курт Шлоссер.

Жуга присмотрелся повнимательней.

– А ведь ты тоже был на берегу вчера, когда вы меня и мальчишку били… Или я не прав?

– Я не виноват! – вскричал тот. – Был, каюсь. Каюсь, каюсь! Но это все Гельмут затеял!

– Гельмут? Это который? длинный?

– Да. Я не знаю, но в него как будто бес вселился после того, что в кабаке стряслось. Он и еще приятель его…

– Пес с ним, с приятелем, – нетерпеливо перебил его его Яльмар. – Где он, этот Гельмут? На берегу? Когда вернется?

Моряк наморщил лоб.

– А… какой сегодня день?

– Среда.

– Тогда – завтра утром…

Викинг вынул нож, разрезал веревки у пленника на ногах и легонько подтолкнул его к выходу, от чего тот чуть не упал.

– Ладно уж, иди, грейся. Да смотри у меня! Пацана ли, девку тронешь – пришибу.

– Попить бы, господин Яльмар…

– Обойдешься.

Яльмар деловито осмотрел свернутый парус, задержался у борта по малой нужде и вдруг разразился проклятиями.

– Что стряслось? – окликнул его Жуга.

– Лодка пропала!

За снежной пеленой трудно было что-то разглядеть. Лодка, препорученная заботам Яна, исчезла. Янко еще пытался оправдываться, но Яльмар наорал на него и долго потом ходил по палубе туда-сюда, что-то ворча про себя.

В одном из сундуков Жуга обнаружил свой полушубок, и поскольку делать больше было нечего, повалился на лежак и забылся тяжелым сном, проспав до вечера.

– Придется ждать, – снова нарушил молчание викинг. – Без лодки нам до берега не добраться, разве что – корабль к причалу подвести.

– А что, это можно? – спросил Жуга. В его рыжих волосах серебрились снежинки.

– Был бы драккар – тогда запросто. А эта лохань только под парусом и ходит. Да и были бы весла, кому грести? тебе да мне? Или придурку этому немецкому? Тьфу… – Викинг сплюнул и поправил шлем. – Да и ветер сегодня неподходящий…

– Значит, никак?

– Пока никак.

Быстро темнело. Жуга потянулся, разминая затекшие ноги. Посмотрел в сторону маяка, на вершине которого разгорался сигнальный огонь, и нахмурился.

– К чему бы это, а?

– Известно, к чему! – усмехнулся Яльмар. – Шторм идет. Восточный ветер – дело такое, да… Ну, мы-то в гавани, нам бояться нечего.

– Хорошо бы… – Жуга с сомнением потер подбородок и встал. – Пойду-ка я к Зерги, проведаю, как она там.

– Дело, – кивнул Яльмар. – Присматривай за ней, раз уж исцелил.

– Проклятие! Говорю тебе, это был не я!

* * *

В каюте спали. Несмотря на растопленную печь, здесь все еще было холодно. Палуба под ногами ходила ходуном. Ганзеец шумно сопел, привалившись к стене и сунув связанные руки меж колен. Слева, закутавшись в одеяло с головой, калачиком свернулся Ян. Третий и последний лежак достался ученице колдуна – друзья специально придвинули его ближе к печке. Жуга притворил дверь, подбросил дров в огонь, присел осторожно на край лежанки и некоторое время молча рассматривал спящую девушку. Сейчас, вглядываясь в эти тонкие черты лица, такого хрупкого и такого живого в своей красоте, он почти готов был поверить, что ошибся, решив тогда на палубе, что она мертва.

Почти, но не совсем… Или же все это ему приснилось? Навряд ли… Тело болело, и боль эта была до жути настоящей. Он вздохнул, закрывая глаза, и память тут же отбросила его на полдня назад; Жуга невольно содрогнулся и потряс головой. Нет, ошибки быть не могло… Слишком уж страшен был тот миг, когда некто, гораздо более могучий, чем Жуга мог себе даже представить, явился вдруг на помощь.

– Жуга?

Он вздрогнул и опустил взгляд.

В приоткрытой дверце печки плясало пламя, искорками отражаясь в широко раскрытых глазах девушки.

– Зерги!

Та приподнялась на локтях, оглядываясь вокруг. Коснулась головы рукой и поморщилась, нащупав жесткие от засохшей крови волосы.

– Где я?

Вопрос, сам по себе весьма нелепый, прозвучал в темноте корабельной каюты на удивление уместно.

– Там же, где и раньше, – Жуга придвинулся ближе. – На корабле.

– На… корабле?